Ее с 27 ноября до 9 декабря провел в Днепропетровске пастор Сергей Молчанов. Среди опытов отвеченной молитвы запомнился такой. Мужчина лет 50-и попросил помолиться о своем здоровье: беспокоил шум в ушах, ноги плохо ходили. Позже он публично заявил, что теперь «бегает» и шум прекратился.
На протяжении всей моей жизни Бог всегда чудно ведёт меня, как, впрочем, и всех, нас, но только сейчас, вспоминая свое прошлое, я понимаю, насколько непостижимы Божья милость и любовь. Мой рассказ посвящается безграничной милости Бога и Его всеобъемлющей любви.
В субботу рано утром я шла на репетицию церковного хора. Переходя проспект, увидела стоящую у обочины красивую черную иномарку с затемненными стеклами. Хозяин машины спрашивал у прохожего, как проехать к месту в квартале отсюда. Я оказалась ближе к машине, потому вызвалась объяснить маршрут. Начала объяснять, но поняла, что будет лучше, если поеду с ними и покажу дорогу.
Головний гість конгресу адвентистської Церкви Девід Гейтс розповідав, як, працюючи у джунглях чи знаходячись у мексиканській тюрмі, слідував за Господом, переживаючи чудо за чудом. Вістка місіонер-пілота торкалася серця, а досвіди запалювали до нового посвячення та служіння Господу. Незважаючи на холод і дощ, зал на 2000 місць 12-13 вересня заповнювався вщерть.
Любовь Цупко с 1998 года стремилась продать холодильник 1950-х годов выпуска. Молилась и обещала выручку отдать в Церковь. Начальная цена была 50 гривен. С каждым годом стоимость подержанной вещи падала, но Любовь Николаевна… повышала цену. Когда знакомые слышали об этом, то не верили своим ушам и крутили пальцем у виска.
Естественно, покупателей не находилось. Когда цена доросла до… 500 гривен, все посоветовали ей забыть о своей безумной затее. Но Любовь Николаевна продолжала верить. И… повысила цену до 600 гривен! За такие деньги продать этот «раритет» было просто нереально. Но отступать хозяйка не собиралась.
За кражи, грабежи, разбои и наркотики меня трижды привлекали к уголовной ответственности.
В несовершеннолетии, при первой судимости, меня приговорили к трём годам лишения свободы условно, потом было два года армии, потом три с половиной года отбывания наказания в колонии общего режима, и в последний раз – шесть лет строгого режима. В местах лишения свободы я начал колоться. Я был полинаркоманом: курил, пил, ел, колол всё, что «вставляло».