Венера

01-10-2013,

Татьяна ДейнаГлава I

– Главное быть успешным, главное быть успешным, –как мантру повторял Владимир последние слова из рекламы, прокрученной только что по телевизору. Затем, обхватив голову руками, он уже закричал. – Главное быть успешным, главное быть успешным.

На его крик вбежала мама. Владимир сидел неподвижно на диване всё так же обхватив голову руками.

– Сынок, зачем же так кричать, а главное, зачем ты смотришь вот эту гадость по телевизору, – она подошла и сама вручную выключила его.

– Почему же гадость, мама? Быть успешным это сейчас главная тенденция в нашем мире. Или ты, или тебя съедят, а называется это поедание, быть успешным. Я вот уже 5 лет как пришёл из армии и что? Я неудачник, мама. На всех работах, на которые я собираюсь устраиваться, из меня хотят сделать раба. Безмолвного, тупого барана, на всё согласного, даже на то, чтобы идти на собственное заклание, – Владимир всё так же держал охватив руками голову, но теперь он смотрел не в телевизор, а тупо в пол перед собою.

– Какое ещё заклание? Ты соображаешь, что несёшь? Работа, конечно, ни для кого не является желанной, но она дает возможность заработать средства на жизнь. Ни больше, ни меньше. Проще к этому относись.

– Возможность иметь похлёбку, это ты хочешь сказать? А ещё и копейку на тряпьё из секонда, так?

– А что, раньше мы так, как сейчас не питались? Да и одеть было нечего, если ты помнишь конечно, а теперь, слава Богу, хоть и дерьмовая еда со всякими там биодобавками, красителями, ароматизаторами, но она, в общем, доступна. А одежда? Ты забыл, как мы с отцом не могли тебе купить ни спортивный костюм, ни джинсы, а сейчас у тебя, да и у нас с отцом, одежды полным полно. И какая разница откуда? Главное, что мы сыты, одеты и войны нет.

– В общем, мир и безопасность, так?

– Так, а ещё и сытость твоя да и наша, между прочим, что-то, да тоже стоит.

– Вот сидим мы тут, мама, в этом курятнике. Домом это назвать нельзя. Имеем похлебку три раза в день и не голые, конечно! И это что, предел всех человеческих желаний? А цена? Цена этого, один пустяк. С утра до вечера пахать не разгибаясь и то, это в лучшем случае.

– А, сынок, ну тебя. Молодо-зелено. Вот одно я могу тебе сказать. Поживи с наше, вот тогда и поймёшь, как это немало. Вот этот курятник, как ты выразился. Он же ещё и не пустой, если ты заметил. Там есть холодильник седой, телевизор с рекламой, и даже ноутбук для тебя красуется на специальном столике. Это всё ещё нужно было заработать. Вот ты всё ищешь себя. За 5 лет никак найти не можешь, а отец всю жизнь в литейке пропахал и ничего, он не жаловался. Откуда ты у нас такой идейный. Рабство, похлебка, курятник. Ты ещё скажи, что на цепи мы все сидим прикованные как рабы.

– Ой, мама, мы точно все на цепи, только поводок у каждого свой. Государства, между прочим, только тем и отличаются между собой, что в каждом из них своя длина цепи или поводка для своих граждан. И всё же я уеду, наверное, туда, где длина эта чуть-чуть по-больше.

– Это куда же ты поедешь, дурачок ты мой? А как для тебя такое понятие, как Родина, земля отчая, где мы и дед твой, и прадед, и весь род наш жили так, как Бог давал. И радости, и горести, всё было, конечно, но тут, дома нужно что-то делать. Может даже новую, какую жизнь строить, но тут, на Родине своей.

– Ой, мамочка, всё ты правильно говоришь. «Жить, как Бог даёт» – это мне особенно понравилось, да вот только я не умею так. Не хочу! Я, может, действительно неудачник, неук и ничего не стою, но я, всё же, попробую стать успешным где-нибудь в другом месте, но не на этой чёртовой Родине, где привязали так, что не вздохнуть.

Владимир стал поспешно одеваться, чтобы уйти. Мать, тяжело вздохнув, тихо молвила.

– Ты говоришь, что хочешь, но Бог даёт всё то людям, что в конечном итоге и делает их свободными, – она снова вздохнула и посмотрела, не отрываясь на сына. – Сынок, ты что же, прям сейчас и уедешь?

– Нет, родная моя, не беспокойся. Я поеду, но не сейчас. Сначала я должен повидаться со своим другом Серёгой. Он давно уже зовёт меня к себе. Помнишь, я рассказывал тебе о нём. Мы служили вместе. Я уехал потом домой, а он остался. Недавно по телефону рассказывал, как круто у него там всё получается. Даже машину уже себе купил. Вот съезжу к нему, посмотрю, что и как, а потом и решу окончательно.

– Володя, сынок, я только одно тебе скажу. Большие деньги, или, как ты говоришь, успешность эта, она тоже требует свою цену. Боюсь, тебе она тоже не по душе придётся.

– Интересно, какую же цену мне придётся заплатить за успешность, мама? Мне ведь всё равно платить нечем.

– Цена одна. Она известная, родной мой. Это душа. Твоя душа, милый мой, а я то знаю твою душу вот и говорю, что цена эта, тебе не по душе придётся.

– Ладно-ладно, мудрая ты моя мамочка, а может всё же до этого не дойдет? Кому нужна душа моя горемыка?

– Не скажи, не скажи, Володя. Это-то и нужно всем, у кого есть всё.

Мать, опечалено потирая виски, умолкла и после небольшой паузы пошла в комнату, а Владимир ещё постоял, потом молча хлопнул дверью и вышел на улицу.

Было начало мая. Весна в этом году поздняя, поэтому деревья только-только оживали зеленью.

Не то, что та весна, которая вот уже пять лет сниться ему и не даёт покоя. Может, и жениться не могу из-за этих снов. Володя подставил лицо тёплому солнышку, и улыбаясь, уже который раз вспомнил тот весенний майский вечер, когда он служил ещё только первый год в армии, и однажды, в увольнении, встретил своего командира с тремя девушками. Они тогда о чём-то оживленно разговаривали и даже спорили, а когда офицер увидел его, то очень обрадовался и прокричал:

— А вот и решение нашей проблемы идёт. Рядовой Владимир, слушай мою команду. Сейчас ты возьмешь вот эту маленькую мамзельку за ручку и не выпуская её ни на минуточку сначала на автобусе, а затем пешочком отведёшь в общежитие номер два, что напротив твоей казармы.

Девочка приехала в гости к сестре. Завтра она, правда, уже уезжает, а сестре нужно развлекаться, прям сегодня, а мамзелечке, представляешь, пора спатки. Уже поздно, так что шагом марш исполнять.

Тогда он вложил в его руку всю ручку девочки лет четырнадцати и, схватив за руки тех двух девушек, уже удалялся, перебегая дорогу перед автобусом. Те девушки были совсем взрослыми и пытались ему что-то возражать, но офицер, видно, быстро всё уладил, и они замолчали.

Он тогда остался на остановке с незнакомой девочкой. Был вечер, ему хотелось тоже отдохнуть. Ну, сходить хотя бы в кафешку, но теперь он растерянно смотрел в огромные карие глаза этой девочки и не находил, что сказать.

– А что, я вам, как снег на голову, да? Весной, конечно, снега не бывает, хотя знаете, вот в Иркутске, где живёт моя тётя, там снег шёл даже в середине мая. Это было так необычно и здорово! Хотя, Иркутск – это почти, что другая планета, – девочка хотела ещё что-то сказать, но застеснялась и отвернула своё хорошенькое личико в сторону дороги. Была неловкая пауза, и она, дерзко взмахнув головкой с длинными распущенными волосами, спросила, – Так какие же планы были у рядового Владимира, а я их похоже нарушила?

Владимир взял её руку в свои обе руки, словно боясь, что она убежит и тихо опустив глаза произнёс:

– Сходить в кафешку.

– Так это совсем чепуха. Всего на пару минут. Сходим вдвоём, если рядовой Владимир не против.

– Нет, я не против, – сказал тогда охрипшим голосом и послушно пошёл за этой девочкой, а она сама вела его в ближайшее кафе.

Там, в кафе «Кристалл», они ели мороженое с шоколадом, вареньем и цукатами. Володя молчал, а девочка сказала тогда, что такого вкусного мороженого она никогда в своей жизни не ела, он кивал невпопад , что-то там отвечал, а сам смущался очень сильно, а ещё больше досадовал на себя, – Вот надо же, совсем ребенок, можно сказать, а уже женщина, уже красавица, и он попросту ничего не может с собой поделать. Вот такой взрослый, в форме, мужчина и пасует перед школьницей. Это его и злило и в то же время так сильно волновало, что объяснить, что с ним происходит, не было никакой возможности. Позже, в автобусе и на аллее между каштанами, держа за руку эту девочку он ни на что в жизни не променял бы те минуты, однако, было уже поздно. Вечер был холодным, а дорога от остановки до общежития была совсем близкой. Аллея с каштанами закончилась быстро, а на углу общежития горела лампа, освещая дорогу до входа. Девочка остановилась в этом потоке света и ладонь у неё стала горячей и влажной. Она хотела выдернуть руку, но не решилась и осталась стоять в этом потоке смущённая зардевшаяся, а глаза её горели таким огнем, что казалось, она была вся маленькой горящей звёздочкой, что упала с неба, а сейчас держалась за его руку зачем-то зацепившись за неё.

– Тебе пора, поздно, ещё замёрзнешь. Тут осталось до входа пройти три шага, – и он, после этих слов, отпустил её горячую влажную руку, от этого его бросило в дрожь.

– Да ты сам, небось, замёрз. Вечер, холодно, поздно. Это всё так. Ты, конечно, прав. Что ж, так я пойду?

Володя ничего не мог ей ответить. Дрожь была такой сильной, что ему казалось, что ноги его уже не держат, а на лбу выступил холодный, как роса, пот. – Да, – выдавил он и развернувшись, как на строевой подготовке, зашагал в казарму, затем обернувшись, увидел её у самой двери общежития, прокричал. – Ты самое лучшее маленькое чудо на свете. – После этих слов он пулей влетел в свою роту и уже больше никогда Володя не видел эту девочку. Она, наверное, действительно уехала на следующий день, но после этого вечера её рука всегда была в его руке. Он чувствовал её тепло, тосковал по её глазам и чёрным, растрепанным по плечам, волосам. Все свои увольнительные зачем-то просиживал в кафе «Кристалл» и по несколько раз проходил по аллее из каштанов, а затем долго стоял под фонарём общежития, смотря в небо, словно ища там свою маленькую звездочку.

Глава II

Сергей встретил Володю на новеньком «Фольксвагене» чёрного цвета.

– Ну как добрался, дружище? Что ты, как ты? Узнаёшь наш маленький, замухрыженный стройбатовский городок?

– Нет, если честно! А вокзалище-то какой, а девятиэтажек сколько! Хотя многое здесь построено и не без нашего участия.

— Да, да, дружище, но сейчас другие времена. Стройбата, как ты знаешь, давно уже здесь нет, но городок-то пограничный, а вокзал это, так сказать, лицо нашей Родины, вот и началась вся инфраструктура с вокзала, а там пошло поехало. Девятиэтажки, гостиницы, торговые центры. В общем, всё путём.

Ехали недолго. Дом, в котором жил Сергей, был всего в трёх километрах от вокзала. За всё это время почти и не общались. Володя глазел в окно, удивляясь окрестностям, а Серёга подшучивал над ним.

– Вот, вот, смотри, чем тебе не заграница. Ловишь разницу, жить в глубинке или на загранице с цивилизацией?

Жил Сергей с семьёй в двухкомнатной квартире на седьмом этаже.

– Вот это моё седьмое небо, дружище. Жена ещё на работе, дочурка у бабушки, так что мы тут с тобою, как у Христа за пазухою. И выпить есть, и закусить. Сколько лет, сколько зим? А что ты, женой не обзавелся, волоцюга ты этакий?

– Моя звездочка, дружище, ещё не взошла. Вот жду, короче. Я в поиске, так сказать, ещё.

– Не там ищешь, дружище. Ты с неба опускайся на землю. Там, на небе звездочки светят, да не греют, а тут под ногами сколько тепла, бабла и золота. Бери, не хочу. Ну да найду я тебе тут бабу. Я сейчас как раз по этой части.

– Это как? Свахой, что ли, работаешь?

– Вот не то, чтобы да и не то, чтобы нет. Фирма у нас тут открылась, подыскивает невест для заморских принцев, ну и не только невест, но, и так сказать, трудоустраивает наших барышень за границей.

– Это здорово. Я вот тоже собрался за границу махнуть. Знаешь, у меня тут ничего не выходит. Я же, ты знаешь, ас по строительному делу. Высшее образование и такое прочее, а кому это теперь нужно.

Сергей уже накрыл стол и разливал беленькую.

– А зачем тебе за границу? Поступай в нашу фирму. Я, как видишь, не жалуюсь. Три, четыре невесты, три, четыре танцовщицы и дело в шляпе. В начале квартиру купил эту, а теперь и машину.

– А что, может ты и дело говоришь. Фирма солидная, надежная, без фуфла.

– Слушай, обижаешь. Бабки платят. Три года работаю, не жалуюсь.

– А что делать надо?

– Подыскивать красавиц желающих выйти замуж за границу, ну и другие там таланты.

– Это как?

– Это очень просто. И красавиц у нас хоть «греблю «гати», и талантами наши женщины не обделены, а главное все хотят быть успешными, богатыми и счастливыми. Я же всегда рядом. Если что, подскажу, научу, выручу.

– А знаешь, я ведь свободный, как птица. Что мне стоит попробовать.

– Вот и лады. Завтра едем в фирму и заглаживаем все дела, а сейчас, после вкусного, сытного обеда не мешало бы прогуляться, проветриться, а заодно, я тебе расскажу, что да как. Пойдём ка в ресторан «Кристалл».

– О, уже стал рестораном. Помниться было неплохое кафе.

– Да когда это было? Кажется, за царя Панька? Сейчас там такой красавец. С ума сойдёшь. Вот да. Что тут дома сидеть?

Прогулка до ресторана Владимира очень даже впечатлила. Городок, из маленького провинциального, действительно превратился в нормальный цивилизованный город. Сергей ему рассказывал и про то, и про это, настоящий гид. А ресторан на краю парка был просто настоящей жемчужиной. Это был белый сияющий дворец с сияющими огнями. Роскошные ступеньки вели в залы под открытым небом по правую и по левую стороны, а по центру был вход в самое сердце ресторана. Володя с Сергеем обошли всё и присели в зале на открытом воздухе, что был по правую сторону от входа. Здесь был совершенно роскошный вид на реку, и народу за столиками собралось больше, чем в других залах.

– Надо же, так перестроить здание. Его просто невозможно узнать.

– Ну что ты чудишь, Володя, какой там перестроить. Это было построено заново на том месте, где было кафе, а ещё строитель.

– Да я, Серёга, всё понимаю, просто почему-то не хочется совсем уже исключать из внимания бывшее кафе.

— Что, ностальгия?

— Да, и так можно сказать. Любил я раньше эту кафешку.

Из центрального зала послышалась музыка. Затем довольно неплохо запел музыкант.

— А что, Серёга, мне здесь тоже нравиться. А музыка и пение, просто высший класс.

— Знаешь, дружище, это ещё не высший класс. Это только ничего. Во второй половине программы здесь поёт какая-то Венера. Вот это да. Это настоящая звезда. Ей тут и продюсеры предлагали всякие контракты, и наша фирма пыталась взять её на крючок. Какое там! Хороша Маша, да не наша. Ни на что не соглашается. Одним словом – Венера. Минут через сорок сам увидишь сколько народу соберется её послушать. А что, платят ей тут хорошо. Может и не желает наша звезда Венера никакого шоу-бизнеса.

– Вот это странно, все всегда хотят чего-то большего в жизни.

– Все, да не все. Бывают, брат, исключения. Бывают.

Владимиру стало очень интересно посмотреть на эту Венеру, но он решил, что пойдёт в центральный зал только после того, как услышит пение этой Венеры. Может Серёга преувеличивает всё на свой манер. Какое-то время болтали, не очень любуясь весенним вечером и рекой.

– Слушай, Володя, пошли столик занимать, а то минут через десять ничего не останется. Не хочется слушать пение звезды стоя.

– А знаешь, мне как-то тут дышится свежо. Я прямо не надышусь, и в сердце радость какая-то появилась. Честно говоря, я никуда не хотел бы отсюда идти. Река, небо, полное звёзд. Кстати, вот и настоящая Венера и она меня как-то больше устраивает сейчас.

– Ну, дружище, ты даёшь. Этак ты никогда не женишься. Небо, звёзды, настоящая Венера. Да ты, брат, философ.

– Может быть, может быть, но этот весенний вечер меня сегодня особенно волнует. Я, наверное, закажу себе ещё и мороженое с шоколадом, вареньем и цукатами. Ты как, составишь компанию?

– Я нет, у меня, видишь ли, с горлом маленькая проблема. Боюсь заболеть. Я лучше винца ещё глоточек выпью.

Володя подошёл к барной стойке и уже через минуту направлялся к столику с мороженым, и тут послышалось пение. Володя замер. Это пение чем-то отдалённо напоминало ему пение его любимой певицы Квитки Цисык, но в нём был какой-то особенный, небесный тембр, и он прокатился по всему его телу, будто кто-то затронул своей рукой все струны его души. Песня была о весеннем ветре, что по крышам несёт мечту, и он почувствовал дыхание этого ветра. Не понимая зачем, но прямо с мороженым в руках, он пошёл на этот голос. В зале было полно людей. Все столики были заняты и он стал посреди прохода, глупо держа мороженое в вазочке и не сводя глаз с поющей девушки. Ему сейчас вспомнилось, как когда-то он читал книгу про Роксолану, которая также пленила сердце султана своим пением. Только Роксолана была золотоволосая украиночка, а эта, с длинными черными волосами, будто с неба сошедшая звезда. Она своим неземной красоты голосом всё бередила и бередила его душу. Он не услышал, как к нему подошёл Сергей и молча взял из его рук мороженое. Отнёс его за их столик, вернулся снова и стал рядом подталкивая его в бок. Дескать, что я говорил, а ты не верил. Вот смотри теперь, Фома неверующий. Поющая девушка обратила на них своё внимание, и с интересом смотря на двух чудаков в проходе, продолжала петь. Серега посильнее подтолкнул друга в бок и заворожено произнёс:

– Вот бы уговорить её за границу, то, пожалуй, сразу и машину и квартиру можно было бы купить. – Володя удивленно уставился на Сергея, он возмущённо хотел что-то сказать, но песня закончилась, и девушка, на последних аккордах музыки, подошла к ним. Она кивнула Сергею, как старому знакомому, а Володю молча и с интересом рассматривала какое-то мгновение, а потом уверенно спросила:

– Вы раньше никогда не приходили в это место, почему?

– Я просто из другого города, вот, приехал к другу в гости.

Девушка пытливо снова посмотрела на Сергея.

– Мой друг, Владимир, знакомьтесь.

Девушка протянула Владимиру руку и произнесла:

– Венера

– А вас действительно зовут Венера?

Здесь, да. А в жизни у меня совсем обычное имя, и его здесь никто не знает. Зачем же вам его знать? Венера. Это имя вполне подходит к сегодняшнему вечеру, к этому небу, к этой реке. Зачем же портить эту красоту.

Всё это она говорила, уже выходя на улицу.

– Знаете, я вас где-то видела раньше и вот, не могу вспомнить, хотя, как знать, как знать. Ваш голос мне кого-то напомнил, а мой голос вам не знаком?

– Ах да, голос? У вас удивительный голос, – Володя смутился, смотря, как Сергей удаляясь из-за спины Венеры корчил ему рожи и показывал, что он, дескать, подождёт его, и чтобы он не терял время даром.

– Я знаю, но я спрашиваю вас о том голосе, которым разговариваю, а не пою.

– Этот голос мне тоже очень нравится, но я не припоминаю, чтобы видел и слышал вас раньше.

Они спустились по ступенькам в парк.

– Что же вы думаете только погостить у своего друга или останетесь здесь жить?

– Да вот решаюсь, Сергей уговаривает меня даже на службу в свою фирму поступить. Венера замерла. Резко повернулась к нему и просто, глядя ему в глаза, спросила:

– И как, заманчивы вам его золотые горы?

– Горы действительно золотые, но я ещё ничего не решил.

– А что тут решать? Работорговец – это же так круто, правда?

– Почему работорговец, ведь никто никого ведь не заставляет ехать в другие страны. Все хотят лучшего и каждый строит сам свою судьбу. Я вот тоже ищу такую мысль уехать заграницу и там попытать счастья.

– Что, тоже от безысходности? Как все эти несчастные женщины?

– Почему же несчастные? Они не маленькие и всё в их руках. Они сами выбирают и решают как им жить и где.

– Да, действительно, они не маленькие, но как маленькие мечтают о чуде, о счастье, о принце. От этого наивного своего желания поддаются на удочку таких проходимцев, как Сергей. Думают, авось, повезёт. Авось вырвутся от горя и безысходности, только за всё всегда нужно платить. А платить придётся не только телом, но и душой.

– Вы прямо, как моя мама. Она мне три дня назад примерно то же говорила.

– Значит ваша мама умная женщина. Я бы с удовольствием с ней поговорила.

Я как-то не думал об этом. А вы не согласитесь на предложение Сергея потому, что умная, или у вас нет мечты. Вы не верите в чудо и не хотите счастья?

– Нет, почему же, я тоже глупая девушка, мечтающая и о чуде, и о принце, и о счастье. Я, собственно, и приехала сюда за этим. Зачем же мне ещё куда-то ехать.

– Это как?

– Это так, что здесь моя Родина, моя земля и моя судьба!

– Опять те же слова, что и у мамы, а ведь это неспроста такие слова, как Родина, земля, мечта, судьба. Они ведь все тоже женского рода. Наверное, поэтому они и понятнее, и ближе вам, женщинам, а по мне, так всё равно, где быть рабом, тут или там, но заграницей, всё же, больше возможностей.

– А скажите, Владимир, вы всех женщин сравниваете со своей мамой?

– Это просто сегодня так совпало, я просто сам удивляюсь и вам, и словам вашим, а особенно, что они совпадают со словами моей мамы. А вот вы ещё сказали, что приехали сюда за мечтой, за счастьем и за чудом. Мне это не совсем понятно.

– Это было давно, мне только исполнилось четырнадцать лет. И я приехала, как вы теперь, в гости, только к своей старшей сестре. Здесь тогда и встретился мне мой принц. Мы, в этом кафе «Кристалл», это теперь здесь ресторан, а тогда была просто кафешка. Так вот, мы тут, представляете, ели самое вкусное мороженое в моей жизни.

Она стояла в парке на аллее, и освещал её свет луны и звезд, но ещё больше светили здесь её глаза. Только теперь, по этим глазам, Владимир узнал её.

– Значит, всё же есть Бог на свете. И он, вместе со мной смотрит мои сны! И ещё, я, кажется, знаю того принца. Надо же, а ведь он мне казался просто чудаком, рядовым из стройбата. Только в его руке до сих пор лежит рука той маленькой девочки с растрёпанными волосами.

Голос его задрожал, и, как тогда, ему стало холодно, а ноги отказывались стоять на этой земле, потому что казалось она уплывает из под ног. Владимир, пересилив свои волнения, подошёл и взял Венеру за руку.

– А почему Венера? Я ведь тогда так и не спросил твоего имени.

– Зовут меня Ирина. И мне как-то показалось, что это очень созвучно с Венерой. Вот послушай: Ирина, Венера.

Теперь она показалась ему такой же маленькой и наивной девочкой, как тогда, но только рука его загорелась уже огнём и, этот огонь передался ей. Они оба смущённо стояли и ни на что не решались.

– А я знала, что ты придёшь. Я всегда это знала, слышишь?

– Ирина, ты самое лучшее маленькое чудо на свете и я всегда это знал. Не передумала ли ты ещё, случайно, пообщаться с моей мамой?

Володя это говорил уверенно и радостно, а главное, совсем спокойно. Он, счастливо улыбаясь, поднес её руки к губам

– Я так об этом мечтаю, ну прямо до слез. Вот не веришь, смотри, слезинка.

Но сама Ирина громко засмеялась, и они крепко держась за руки между звёздным небом и весенней только что проснувшейся землей удалялись, уходя по аллее каштанов. Таких же, как тогда около общежития.

Татьяна Дейна

 

От наших спонсоров:
Центр технического обслуживания кассовой и банковской техники http://www.roskkm.ru в г. Москва предлагает свои услуги по регистрации и обслуживанию ККМ. У нас в продаже широкий спектр кассовых аппаратов (в том числе меркурий 180К, меркурий 115к, меркурий 130к) и банковского оборудования. Считаем деньги быстро, точно и профессионально! 

Рубрика: Искусство

© Интернет-газета "ПУТЬ", 2006-2022
При использовании материалов указывайте эл.ссылку на цитируемую статью, в бумажной публикации – короткую ссылку на наш ресурс. Все права на тексты принадлежат их авторам. Дизайн сайта: YOOtheme GmbH.
Техническая поддержка сайта: info@asd.in.ua

Христианский телефон доверия: 0-800-30-20-20 (бесплатно по Украине), 8-800-100-18-44 (бесплатно по России)

Интернет-газета "ПУТЬ"