РОЗЧАРОВАНЕ ВКРАЙ, ЛЮДСТВО НАЗВАЛО БУДЬ-ЯКУ ІДЕОЛОГІЮ ЗЛОМ. Така позиція нині поважно іменується постмодернізмом. Етнічна, політична, релігійна, територіальна ідентичність не постає більше надійною платформою міжлюдських стосунків.

ТІЛЬКИ ОДНА ІДЕЯ СЬОГОДНІ ПІДТРИМУЄТЬСЯ БІЛЬШІСТЮ ЗЕМЛЯН – БОРОТЬБА ЗА ВИСОКИЙ РІВЕНЬ ЖИТТЯ, який визначається рівнем доходів і соціальною захищеністю. Люди знову гинуть за метал. Символом 2007 року цілком можна назвати плакат, що продається в переходах метро: порося на жмуті доларових купюр. Дивно, але юрми покупців зовсім не бентежаться таким, із дозволу сказать, екстравагантним представленням життєвого ідеалу.

СПРИТНІ БУРЖУЇ ВЖЕ ОХРЕСТИЛИ ЦЮ «НОВІТНЮ» ВІРУ ЕКОНОМІЗМОМ. Ось кілька цитат.

Почти каждый человек любит смеяться. Смех может быть как следствием радости, так и следствием нашего глубокого разочарования и обиды. Большинство детей растут в постоянном страхе, что над ними будут смеяться. Насмешки оставляют в душе ребенка неизгладимый след, который остается навсегда и определяет его поступки во взрослой жизни. Некоторые люди, над которыми в детстве насмехались, уже будучи взрослыми и респектабельными, боятся показаться смешными в глазах окружающих или дать повод так думать. Зачастую, и орудием самозащиты таких людей впоследствии становятся насмешки и злобный сарказм.

Какова же цель таких «веселых» шуток?

Проблему употребления наркотиков мы будем рассматривать вместе с вами в контексте современной танцевальной культуры, так как ночной клуб в первую очередь является клубом музыкальным. Есть ли зависимость употребления наркотиков от посещения клубов? Чем эти два зверя притягивают друг друга? Почему такое возвышенное божественное творение, как музыка и созданные искусственным путем химические вещества, вызывающие психологическую и физическую зависимость и наносящие прямой непоправимый вред человеческой личности, сотрудничают и, я подчеркну, породнились? В чём секрет этого парадокса? Есть ли связь между музыкой и употреблением наркотиков? Вместе с вами мы постараемся ответить на эти вопросы.

Даже у членов Церкви Христовой иногда возникает искушение считать достойными внимания лишь известных и «выдающихся» людей. Надеемся, этот короткий рассказ о строителях молитвенного дома на Нарымской (Днепропетровск) будет еще одним доказательством того, что каждый человек – это целая вселенная.

Я хочу рассказать, как великий Господь совершил невозможное со мной: Он в полном смысле «избавил меня от ада преисподнего». И я готов свидетельствовать об этом всем, чтоб многие, находящиеся в аду алкогольной могилы (а жизнь крепко пьющего человека иначе и не назовешь), поверили в возможность избавления от этого пристрастия, стоит только человеку понять, что он уже не человек и даже не животное, так как животное лучше нас в том, что не служит сатане. Да! да! Человек, разрушающий себя, служит дьяволу, пришедшему нас погубить. А Иисус пришел на землю, чтобы нам и в этом мире дать жизнь, достойную человека, и в будущем дать жизнь с избытком.

НЕ ПРИНИМАЮ СОВРЕМЕННОСТИ, если быть современным – значит быть бесстыдным и беспринципным потребителем-«обжорой», телевизионным «зомби», рабом моды, бездушным дельцом-материалистом, который не признает непреложных законов и презирает любые авторитеты. Мечтаешь поселиться в одиночестве на лоне природы… И чтобы рядом были единомышленники… Так возникло большинство… монастырей.

ПОЧЕМУ ЖЕ Я НЕ МОНАХ?

Начнем с неверных вариантов ответа.

Мабуть, таку характеристику релігії доводилось чути кожному.
Хто й чому вважає християнство вчорашнім? Найлегша відповідь – Божі вороги з Дияволом на чолі. Та якщо судитимуть не тільки Диявола, не тільки його кінець-кінцем укинуть до огняного озера, відповідальність за це питання лягає на нас з вами. Бо коли приходиш до сучасної церкви, далеко не завжди хочеться, щоб поряд з тобою був невіруючий знайомий. Можливо, євангельські програми з’явились тому, що на «рядових» богослужіннях невіруючі зазвичай не бачили очима віри Христа. І відсів після цих програм перевищує всі сподівання. Чомусь пастори неохоче йдуть на приєднання новохрещеної громади до старої. І коли я згадую свої перші дні після приходу до Христа, моє ставлення до церкви було зовсім не критичним. Навряд чи тут справа тільки в «новонароджених»… До того ж у своїй проповіді мусимо ламати багато стереотипів: «у пам’яті народній» не втратили свіжості аргументи атеїстичної пропаганди й уявлення про християнську церкву як про різновид монастиря, який «десь там» молиться «за всіх», тимчасом як я… живу як хочу, не люблячи Бога й не боячись Його.